"Сирень"
|
|
|
|
"К ночи"
|
|
|
|
"Несется конь
быстрее лани"
|
|
|
|
"Кирибеевич"
|
|
Самым блистательным произведением Врубеля на театре были декорации и костюмы к постановке оперы «Сказка о царе Салтане», премьера которой состоялась 4 октября 1900 года на сцене Частной оперы, которой к этому времени руководило товарищество, а не С.И.Мамонтов. Эта постановка принесла Врубелю большой успех и известность. «Даже его страшные враги - газетчики - говорят, что декорации красивы, а доброжелатели прямо находят, что он сказал новое слово в этом жанре, и все это при такой скорости: в две с половиной недели все было написано», - писала Н.И.Забела.
Жена художника, проникновенно исполнившая в опере написанную для нее партию Царевны-Лебедь, не преувеличивала. «Декорации к «Салтану» были изумительны по своей сказочной красоте, особенно «Город Леденец», чудесно появлявшийся из-за волн морских». «Декорации и костюмы были по рисункам Врубеля, превзошедшего себя в оригинальности, красочности, сказочной фантастике...» - писали В.П.Шкафер и М.М.Ипполитов-Иванов.
В самом деле, даже сохранившиеся эскизы Врубеля - «Горница» (Государственная Третьяковская галерея), «Царский двор в Тмутаракани» и особенно «Город Леденец» (оба в Государственном центральном театральном музее имени А.А.Бахрушина) - отличаются удивительной цельностью стиля, легко воспринимаемым единством общей композиции при невероятной затейливости и сказочной орнаментальности форм, их декоративно-изобразительной «оркестровки». Со времени постановки «Снегурочки» и 1885 году это было второе эпохальное произведение театрального оперного синтеза, «совершенной гармонии, где слова, звуки, краски - все слилось воедино» с еще большей чисто театральной образностью в сценическом претворении русской сказки.
Нужно сказать, что для Римского-Корсакова эталоном художественных декораций и костюмов были рисунки и декорации В.Васнецова, а не молодых художников мамонтовской оперы - Врубеля,
Константина Коровина (друга Исаака Левитана http://isaak-levitan.ru/photo/1.php), С.Малютина, А.Васнецова, искусство которых он считал незаконченным, лубочным, близким декадентству. В середине февраля 1899 года - в то время, когда композитор делал первые наброски музыкальных мыслей к «Сказке о царе Салтане», он дважды побывал на выставке работ В. Васнецова в Академии художеств и был от нее «в совершеннейшем восторге». По-видимому, «Богатырь» Врубеля, который из всех произведений художника действительно нравился композитору потому, как ему казалось, что это произведение «значительно удаляется от загадочного (то есть декадентского в понимании Римского-Корсакова) направления» и оно ближе к направлению любимого им В.Васнецова.
Широкая манера письма, эскизность, незаконченность в живописи и рисунке воспринимались Римским-Корсаковым как признак «загадочного» и декадентского направления. Поэтому он не одобрял свой портрет, написанный В. Серовым: «...мне лично ни такая музыка (недоделанная), ни такая живопись (с ватой на столе и ватой на бороде), в сущности, не нравится», - говорил он В.В.Ястребцову, своему другу и либреттисту.
Во время работы над оперой «Сказка о царе Салтане» автор либретто В.И.Вельский предлагал Николаю Андреевичу задуманную как красивую веселую комическую сказку оперу писать в несколько лубочной манере и прислал для «справок» «лубочное малеванье Малютина... Но я постараюсь, - отвечал композитор, - чтобы моя музыкальная живопись была все-таки получше... Вот у Васнецова - дело другое». И еще: «...лубочность, которую Вы имели в виду, у меня не выходит и Малютину уподобиться не могу».
О декорациях и костюмах постановок своих опер на сцене Частной оперы по эскизам Врубеля, К.Коровина и других молодых художников Римский-Корсаков говорил мало и крайне сдержанно: «Декорации оказались недурные, хотя между 5 и 6 картинами делался перерыв музыки для перемены...» («Садко» - К.Коровин и С.Малютин). В постановке «Царской невесты» композитор заметил лишь костюм Н.И.Забелы - Марфы: «Костюм, сделанный, как всегда, по рисунку ее мужа, на этот раз нельзя было назвать удачным». Что же касается блистательной постановки оперы «Сказка о царе Салтане», суждения композитора были весьма скупы: «Салтан» поставлен был хорошо, поскольку это можно было требовать от Частной оперы. Декорации писал Врубель, костюмы были тоже по его рисункам. В письме к Надежде Ивановне на ее вопрос Николай Андреевич писал:
«Не следует спрашивать человека, не имеющего слуха, его мнения и советов по музыке. Я же - человек, не имеющий глаза... если же хотите непременно знать, что я себе представляю в костюме Лебедь-птицы и ее превращении, то скажу Вам одни общие фразы: надо чтоб было на птицу похоже, а главное непременно красиво». Это письмо написано 30 сентября 1900 года, спустя несколько месяцев после создания Врубелем картины «Царевна-Лебедь», которая была продана еще 19 апреля и которую композитор не мог видеть до октября месяца - премьеры «Салтана».
Предельная сдержанность, даже скупость отзывов Римского-Корсакова о таких удачных, впечатляющих, гармонирующих с музыкой и словом его опер театральных работах Врубеля, которые поняли и высоко оценили современники - критики и участники постановок Шкафер, дирижер Ипполитов-Иванов, - может быть объяснена как общими представлениями, предпочтениями и критериями Римского-Корсакова в живописи вообще, о которых говорилось выше, так и взглядами его на театрально-декорационное искусство, его значение и роль в постановке оперы в особенности. Он считал, что живопись на сцене должна лишь помогать музыке, не мешать слушать пение, но не играть самостоятельной роли, которая могла бы восприниматься публикой сама по себе и вызывать ее восхищение.
Свои разногласия с С.И.Мамонтовым, источником которых была замена Н.И.Забелы в роли Снегурочки другой певицей, автор опер объяснял так: «...ему дороги зрительные впечатления, а мне слуховые...», а в октябре 1900 года в дни репетиций «Салтана» он писал: «Я прихожу к тому, что в опере меня на старости лет более всего притягивает пение, а правда очень мало; она всегда какая-то рассудочная».
Далее...
|
